Заклинательницы ветров - Страница 38

Изобретательности Дрешу было не занимать. Ки в задумчивости пожевала губами:

– Ну… Только не возле кровати. Я бы поместила дверь на другом конце комнаты, на тот случай, если кто войдет, чтобы не сразу врасплох меня застал, а прошел хоть какое-то расстояние. А сама я, войдя, пожалуй, подходила бы сперва к столу, а потом уж к постели. Давай попробуем вон то место в стене, противоположной кровати, напротив стола…

– А что, почему бы и нет, – хмыкнул Дреш. – В конце концов, вы с Рибеке одного пола, а значит, не исключено, что тебе видней. Что ж, к стене!.. Подойди к стене, Ки, – повторил Дреш мгновением позже, и Ки, вздрогнув, осознала, что безотчетно ждала водительства Дреша. Досадливо мотнув головой, она прошла к ею же облюбованному месту.

– Теперь я на краткое время оставлю твое зрение, Ки, – сказал Дреш. – Мне потребуется полное сосредоточение. Итак, если позволишь…

На месте черных каменных стен вновь возникли шевелящиеся полупрозрачные занавеси. Вот по ним, словно по поверхности пруда, прокатилась волна. Ки проспекта ее взглядом. За первой волной накатилась и миновала вторая. Ки и ее проводила глазами. Она вдруг вообразила себя запертой внутри полой стекляшки, и голова закружилась. Еще волна… Ки подавила искушение протянуть руку и проверить, ощутимы ли они. Близилась очередная волна, когда в ее сознание ворвался приказ Дреша: «Выходим!» Это было не слово, сказанное вслух, даже не разделенная мысль. Просто необоримый позыв прыгнуть вперед. И Ки прыгнула.

Они миновали стену, словно завесу теплой воды. Взвились искры света, мерцавшие, словно капли росы на иглах рассерженного дикобраза. Ки ахнула от ужаса, но ее легкие не вобрали воздуха. Она ощутила, что зависает в ледяной тьме. Голова волшебника в ее руках казалась безжизненным камнем. Искры света роились перед глазами, каждая притягивала внимание, но стоило попытаться сосредоточить взгляд, и световые точки исчезали вдали. Волосы Ки шевелил и развевал неосязаемый ветер…

Она летела… она падала… она тонула как камень. Потом все прекратилось. Не стало ни мыслей, ни дыхания, ни сознания, ни даже страха. Покой глубже смерти, и наступил он легче, чем смерть. Ки не гадала о его природе. Ки вообще ничего не делала, но даже и этого не осознавала.

10

Гамма красок окружающего мира постепенно делалась ярче: среди сплошного черного и темно-синего начинали, хотя и робко, пробиваться другие цвета. Вандиен протер глаза тыльной стороной свободной руки: под веками, казалось, было полно песка. Другая рука крепко держала плетеный ремень, тянувшийся к прочному металлическому кольцу, от которого веером расходились ремни к сбруям всех четырех скилий. Двигаясь позади упряжки, Вандиен выписывал на дороге замысловатую кривую, пресекая постоянные попытки животных удрать в скалы или в кустарник. Скильи хотели спать, но Вандиен знай гнал их вперед.

У самого у него во рту было сухо и полно пыли. Скильи с силой натягивали ремень, шаг получался тряским, и Вандиену начало казаться, будто позвоночник вот-вот проткнет мозг и упрется изнутри в череп. Он скрипел зубами – и продолжал идти.

Ночной ветер доносил запахи моря. Вандиен одолел последний подъем и понял причину. Впереди открылся длинный и довольно крутой спуск, изрытый дождями. Больше не было мягко очерченных холмов и распадков, которыми он пробирался накануне. Из земной плоти, точно голые кости, торчали серые валуны. Немногочисленные деревья, жестоко перекрученные ветром, робко высовывали из-за камней нагие тощие ветви. Можно было представить себе, с какими трудами прокладывали когда-то дорогу, ведшую вниз: ее пришлось пробивать в скале. Зато внизу, прямо перед собой, Вандиен увидел зеленую равнину и на ней крохотные домики – Обманная Гавань. За деревней простиралось море.

У причалов не было видно ни одного рыбачьего судна. Черный берег был пуст. Сквозь толщу прибрежной воды Вандиен явственно разглядел сглаженные волнами остатки домов и построек: их унесло в пучину то же великое землетрясение, которое раскололо утес и затопило храм Заклинательниц. Теперь от них остались только каменные фундаменты, обросшие ракушками и покрытые зеленым ковром водорослей. Сам храм, вероятно, размещался подальше, там, где дно внезапно проваливалось в глубину и цвет воды изменялся на темно-синий. Должно быть, отлив обнажал остатки деревенских домов чуть не каждый месяц; для того чтобы показались развалины храма, требовалось исключительное стечение обстоятельств. Лишь раз в несколько лет вода опускалась достаточно низко, чтобы какой-нибудь дерзкий смельчак мог попытаться достичь храма. Именно такого отлива и ожидали назавтра.

Сколько лет назад произошла катастрофа, обрушившая в море половину горы? По словам Зролан, старики утверждали, будто все произошло в один день. Живых свидетелей, однако, уже не осталось. Деды передавали внукам страшную сказку, услышанную когда-то от прадедов, – о том, как однажды угрюмым вечером вздыбилась и заколебалась земля и море взяло себе ломоть суши, а с ним деревню и храм. Спаслись только те, кто был вдали от берега, на рыбной ловле. Вернувшись, они заново отстроили свою деревню на клочке суши, который был когда-то вершиной утеса, а теперь лишь едва возвышался над полосою прилива. Безвозвратно пропала удобная гавань, надежно укрывавшая рыбацкие лодки. Теперь вдоль берега тянулось опасное мелководье, усеянное скалами и затопленными корягами. Потому-то вновь отстроенной деревне и дали ее нынешнее имя – Обманная Гавань. А в старую деревню теперь ходили рыбачить. Там, где когда-то рылись в пыли куры, а люди чинили сети, растянутые на солнце, теперь проплывали плоскодонные шаланды, с которых промышляли крабов, угрей и осьминогов…