Заклинательницы ветров - Страница 62

Женщина на полу уже с неприкрытой яростью взирала на Дреша. Однако внезапно злобное выражение пропало с ее лица: казалось, облако сбежало с лика луны. Когда она наконец заговорила, ее голос оказался необыкновенно музыкальным контральто. Никакого чувства этот волшебный голос, впрочем, не отражал.

– Неужели ты в самом деле думаешь, Дреш, будто я вот так прямо наделю тебя властью над собой, сказав свое имя?

– М-да. Не намерена сдаваться без боя, а, Ки? Ну да в любом случае она нам не скажет ничего такого, о чем мы не способны догадаться и без нее. Например, о том, что Рибеке и не подозревает о ее истинном положении в среде Заклинательниц Ветров. Этим и объясняется то самоограничение, которое я чувствую в ней и за которым она, так сказать, прячется. И обрати внимание на ее полное молчание, Ки. Ни звука, когда мы вломились к ней в комнату, и даже потом, во время замечательного маленького борцовского поединка. Загадка, надобно полагать, весьма проста: лучше подвергнуться нападению незнакомцев в одиночку, чем быть застигнутой с говорящим яйцом в руках. Итак, Ки, перед нами – скорпион в гадюшнике, или, иначе говоря, соглядатайка, подосланная шпионить за своими же!

На лице Заклинательницы не дрогнул ни один мускул. Разгладив как следует свой капюшон, она принялась поправлять рукава одеяния. Потом посмотрела в глаза Дрешу (а вместе с ним Ки). Она не улыбалась.

Их взгляды снова скрестились, словно клинки.

– Может быть, тебе еще удалось бы убить Ки и спрятать концы в воду, – сказал Дреш. – Но вот если ни с того ни с сего вдруг исчезнет моя аура, тебе придется-таки давать объяснения обеим Мастерицам. И опять же, не думаю, чтобы никого грознее Рибеке на тебя не нашлось. Кто бы ни была та, что ждет от тебя сообщения через яйцо, – о, она будет поистине страшна в своем гневе. Так что лучше отложи, милая, отравленную иголку, которую ты только что незаметно вытащила из рукава. Она тебе все равно не поможет.

Заклинательница смотрела на него кошачьими немигающими глазами. Иголка тоненько зазвенела, упав на каменный пол. Заклинательница медленно поднялась.

Ки ощутила, как остатки мужества покидают ее, собираясь в трепещущий комок где-то в глубине живота. Ум ее лихорадочно пытался осмыслить опасности, громоздившиеся одна на другую. Мало ей было просто Заклинательниц, в самое гнездо которых они с Дрешем благополучно забрались. В гнезде оказалась еще и шпионка. И наконец (а может, и не наконец?..), неведомое, но наверняка жуткое существо, которое и подослало сюда их собеседницу. Но даже если предположить, что Дрешу удастся отвоевать похищенные у него части тела, если сама она невредимой вернется в свой родной мир, к обычному человеческому существованию, – не придется ли ей иметь дело еще и с опасностью, исходящей от самого Дреша?..

– Спокойно, Ки, – пробормотал Дреш, ни дать ни взять уловивший ее сомнения и опасения. – Нам попало в руки оружие, куда более смертоносное, нежели любой клинок, доступный человеческой руке. Ибо, по крайней мере, на некоторое время наши интересы вполне совпадают с интересами этой предательницы.

– Ты предлагаешь союз? – Тонкие темные брови Заклинательницы поднялись вверх почти до самого куколя, но фразу эту она произнесла не как вопрос, а скорее как утверждение.

– Именно, – сказал Дреш. – Ты поможешь мне отыскать и перехватить мои ящики. А я взамен не стану выдавать тебя Рибеке.

– Не вижу особенной выгоды…

– Ну как хочешь. Мы оба знаем, что мое присутствие на этом плане бытия рано или поздно будет обнаружено. Рибеке наверняка приставила кого-нибудь высматривать мою ауру. Они засекут меня и устроят облаву. Явятся искать и обнаружат меня здесь, в твоем приятном обществе, у тебя в келье. И, уж конечно, говорящее яйцо навряд ли будет обойдено их благосклонным вниманием. Нам с Ки на этом придет конец, это понятно. Но в качестве последнего желания мы попросим дать нам послушать, как ты будешь выпутываться. В глазах Рибеке ты – шпионка. Высший Совет, скорее всего, тебя подославший, тоже навряд ли захочет выручать оскандалившегося подсыла…

– Моя покровительница могущественна! Что бы я ни совершила, Рибеке не посмеет поднять на меня руку!

Ки почувствовала движение – это Дреш попытался покачать головой, укрепленной на каменном постаменте. Потом он прищелкнул языком:

– Плохо же ты, как я посмотрю, знаешь Рибеке. Наверное, ты здесь совсем недолго. Сначала она раздерет тебя на части, а уж потом задумается, нет ли за всем этим высокой политики. Еще когда она была человеком, нрав у нее был что бритва. И если я что-нибудь понимаю, жизнь в качестве Заклинательницы эту бритву только отточила…

Женщина переступила с ноги на ногу… Просто переминалась – или ей стало все-таки не по себе?.. Ки оставалось только гадать. Дреш молчал, и тишина в комнате мало-помалу становилась гнетущей. Ки самой смертельно хотелось потоптаться на месте, но она усилием воли принуждала себя стоять неподвижно. Из глубин памяти всплыла картина детства: ее отец торгуется, покупая лошадей, а она стоит рядом, отчаянно томясь, всей душой жаждая и не будучи в силах помочь.

– Когда ты прервал мое общение с говорящим яйцом, я уже…

– Э, давай лучше прекратим вранье, даже и не начиная его. Если бы ты успела начать говорить, яйцо уже разогрелось бы настолько, что Ки мигом заработала бы волдыри на ладонях, – она ведь не обучена. Нет, милая моя, ты ни с кем не успела перемолвиться.

Заклинательница прикусила губу. Затаенная ярость вспыхнула в глубине темных глаз, но тут же снова исчезла.

– Я все-таки не вижу своей выгоды, чародей. Если Рибеке дознается, что я за ней шпионила, она, может, и убьет меня, как ты говоришь. Но если я помогу тебе захватить твое тело и бежать, тут меня настигнет не только ее гнев, но и гнев моей покровительницы. Как быть с этим?